Казбич Чеченский (Hasan Isaev): “Записки из российского Ада” — Kazbich Chechenskiy (Hasan Isaev): “Notes from Russian Hell”

Казбич Чеченский (Hasan Isaev): “Записки из российского Ада” — Kazbich Chechenskiy (Hasan Isaev): “Notes from Russian Hell”

Please translate and publish in your language one of the best books about Russian criminal regime, which shows how those who are sent with fabricated cases to Russian concentration camps- are treated there.

От автора. Вступление

——————————

Самоедорогое для человека − Свобода!

Без свободы любое живое существо угасает, увядает, меркнет и потихоньку перестаёт жить, в полном смысле этого слова.

Только там, на свободе, человек живёт своей жизнью.

Увлекается любимым делом, творит,совершенствуется, радуется и любит.

Там, на свободе, остаются твои сверстники, люди на которых ты надеялся, верил, любил и уважал.

Там, на свободе, остаютсяродные и близкие, любимые книги, реки и родники, леса и горы, любимая девушка ирыбалка, т. е. всё, что любил с детства и к чему привык.

Теперь всё это осталось за пределами камеры.

Мне вынесен приговор 15 лет лишения свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима.

На этом завершилсявесь предыдущий этап моей жизни.

Ничего из прежнего мне не будет принадлежатьдолгие 15 лет, кроме чёрно-серой арестантской одежды.

Я всё это понимал иосознавал.

Захлопнуласьдверь, защёлкнулись замки, содрогнулось что-то внутри.

У самого мужественногочеловека остаётся неприятный осадок в душе, когда за ним впервые захлопываетсякамерная дверь.

Сама тюрьма и камерная жизнь поразили меня вначале как неожиданно обрушившееся землетрясение, со всеми его страшными последствиями.

Если признаться честно, то я не был готов к такому резкому повороту судьбы.

Не верил и никогда не представлял себе, что когда-нибудь мне придётся отбывать несправедливоенаказание в столь суровых и бесчеловечных условиях, о которых напишу ниже.

События,которые мне удалось описать, взяты из реальной жизни, из достоверныхисточников, фактов, и на опыте реальной судьбы.

Эта книга рассчитана на широкий круг читателей и посвящается людям, испытавшим на себе все тяготы тюремного произвола в сегодняшней, так называемой “демократической”, России.

Здесь приведены почти все факты произвола и беззакония, творимого над осуждёнными и подследственными в тюрьмах и лагерях в сегодняшней России, вконце 20-го − начале 21-го века.

Здесь также затронуты вопросы российско-чеченских отношений,

некоторые факты из истории, традиции и обычаев чеченского народа,

факты многократного геноцида и террора над чеченцами с момента основания Российской империи, история советского и российского террора, центром которого является Москва! Когда говорю, что книга написана моей кровью, не стоит этому удивляться, дорогой читатель.

Может, вы читали более серьёзные материалы, написанные в более  серьёзных условиях, может быть, не спорю.

Но когда у меня кончались карандаши и чернила и писать было нечем, я заполнял авторучку своей кровью, разбавлял её кипячёной водой и продолжал писать.

Хочу надеяться − если что не так написал, вы не будете за это меня строго судить.

Теперь,несмотря ни на что, пересилив себя, всю свою душевную боль и тоску, мне необходимо было определиться в этих страшных и жестоких условиях, привыкать,

терпеть иждать своего звонка.

Я знал, надеялся и верил, что мой Бог меня не покинет.

Страха я не чувствовал, но была боль, пересилить которую мне помогало чувства исполненного долга и то, что по отбытии срока смогу честно людям смотреть вглаза,

не отводя взгляда.

Во что бы то не стало, мне теперь необходимо было сохранить себя нравственно,

выжить и не пасть духом.

Мне 25.

Каким я выйду через 15 лет?

Этот вопрос меня мучил и я не хотел, чтобы на меня смотрели как на закоренелого преступника, так как не являлся им.

И всё же так случилось по стечению обстоятельств, что я сам себя оторвал от той вольной жизни, которая называется свободой.

Но я не мог иначе, не мог по своему нравственному воспитанию, по обычаям своих предков, по чести и совести, и, наконец, по вере.

Ни вознаграждения, ни похвалы я не искал, это был мой долг,долг чеченца.

Знаю, что редко бывают вознаграждены самопожертвование и отречение, но внутреннее сознание того, что ты исполнил свой долг, даёт тебедушевное удовлетворение, которое никто не отнимет и ничто не заменит.

Многие меня не сразу и не совсем поймут, так как нас, вайнахов, в мире не все понимают

на должном уровне.

Но тебе,дорогой читатель, попробую донести причины и смысл не только всего этого,

но ещё многое другое.

Ведь всё, что здесь написано, каждая буква, каждое слово,написано с большим риском для себя, находясь за колючей проволокой.

И написано всё это за последние 6-7 лет моего длительного пребывания в неволе. Возможно там, на свободе, в других условиях, можно было написать за один − два года, но наверное, тогда всё это повествование потеряло бы свой колорит и привкусгорькой истины.

Неожиданно для себя у меня появилась идея и сильное желание донести всё это по свежим следам до мировой общественности, исходя только из фактов о настоящем состоянии сегодняшних российских тюрем и лагерей, что заставило бы всех вас задуматься.

Насколько мне это удалось, судить вам,дорогой читатель.

Но нельзя писать сегодня, забывая о завтрашнем дне.

Я вовсе не претендую на звание известного писателя, но во мне всегда горела искорка желания посвятить свой труд потомкам, писать в невыносимых условиях и своим немалым трудом, с риском для жизни и здоровья, донести до масс долю правды, и если я смог это заложить ввашем сознании, то буду считать для себя великим успехом.

Не скрою, все эти 15лет в заключении мне показались вечностью,

где нет ни выхода, ни конца.

Но выход у меня был один, о котором я уже написал, а другого выхода я не желал,

так как он для меня был позорен.

Теперь, оглядываясь назад после столь долгого времени, на эти пройденные ужасные годы, я вспоминаю те драки, убийства, самоубийства, зверские убийства, трусость и развал семьи, подлость и подхалимство, жестокость и равнодушие, предательство и насилие работников тюрем и лагерей, потраченные годы и бесконечные трагические истории, которые происходили с осуждёнными.

Верность своему долгу, своим поступкам и делам, вера в Бога и мужество тех людей,

кто окружал меня, помогали мне выжить и перенести эти ужасные годы в этих тухлых и гнилых российских ямах смерти, которые в России называют “исправительными учреждениями”.

Безусловно, тюрьма научила меня понимать людей, не спешить, обдумывать каждый свой шаг, каждое слово перед тем, как сказать.

Научила ещё больше любить, ценить и понимать природу, и дала, как мне кажется, немного разумной сдержанности, которой у меня не хватало там, где это было необходимо.

Здесь, в российских тюрьмах и лагерях,мне приходилось встречаться с разными людьми − с диссидентами, с научными деятелями, военными, педагогами, врачами, с богатыми и бедными, с молодыми и пожилыми, с кончеными уголовниками и невинно осуждёнными.

Да, именно с невинно осуждёнными, так как таковых здесь 25-30 процентов,

но об этом поговорим потом.

И с кем бы я не разговаривал и в какой бы среде не общался, никогда и ни откого из них не услышал о справедливости в системе СИД и судопроизводства Российской Федерации.

Мне неоднократно приходилось быть подвергнутым жестоким пыткам и издевательствам со стороны тюремной и лагерной администрации.

Но почему − то на воле всегда думал, что пытки и насилие в этой стране отменены и отошли в прошлое.

Так и сейчас думают многие, кому затуманили мозги издаваемые заинтересованными органами миллионные тиражи литературы о преступном мире.

Оказывается, это “прошлое” только начиналось в этой стране.

Если утебя есть голова на плечах и в этой голове не солома, а мозги, то мне кажется, нет лучшей школы для жизни, чем неволя, чтобы понять и осмыслить всё,

что даётся человеку в жизни, в моральном, в психологическом, в нравственном, социальном и в политическом плане.

Только в изоляции от всего мира можно полностью понять и изучить себя, узнать,

на что ты способен, а на что нет, вникнуть в само существование жизни, полностью узнать людей и трезво осознать, где твой друг, где соперник, а где враг.

Чтобы правильно понять меня, необходимо хотя бы немного знать судьбу и трагическую историю моего многострадального народа.

С тех пор, как осознал себя, всегда стремился отдать все искры своей души своему народу. Не могу сказать, что достиг желаемого, но я делал всё, что было на пути достижения этой цели, и был во всём и всегда со всеми честен и справедлив.

Мы, вайнахи (чеченцы и ингуши), слишком щедры и доверчивы, слишком вспыльчивы, наивны и прямолинейны, в нас мало артистичности и показухи.

Мы не прощаем зло и не забываем добро.

Мы не похожи на азиатов, на европейцев, на арабов, мы −кавказцы.

Если взять сегодняшние времена, да и не только сегодняшние, мне кажется,что нам близки по характеру евреи, немцы и японцы.

На земле много народов, у которых есть выбор в историческом плане в определении своего будущего.

Но нам Всевышний оставил только один выбор − это стоять в бессмертном карауле за свободу и счастье своего народа без надежды на возможное спасение.

Как стоял тот римский воин, которого нашли у ворот Помпеи.

Он погиб потому, что о нём забыли во время извержения вулкана и не был дан приказ о его снятии с караула!

Итак,дорогой читатель, на ваш суд я выношу книгу под названием

“Записки изроссийского Ада”,

факты и события, произошедшие в реальности, все адские ужасы,

через которые мне пришлось пройти в конце 20 − го и начале 21 − го века в российских концлагерях.

Прошу не судить меня строго, а просто попытайтесь пройти со мной по всем этапам моей нелёгкой судьбы, вникая в суть приведённых в этом изложении моментов,

на короткое время представив себя на моём месте!

На месте тех, кто не по своей воле попал ещё при этой жизни в ад земной,

не нарушая устои общества, а требуя справедливости для этого общества.

Пусть мир и благополучие никогда не покинет вашего семейного очага,

и да хранит вас всехВсевышний от бед неведомых.

Казбич-Чеченский

——————————————————————–

Перед судом. 

Сидят тоже по-разному 

Завтра состоится суд в Областном суде г. Ростова-на-Дону.

Могут и объявить расстрел, о котором мне ежедневно не дают забывать сотрудники тюрьмы, каждый раз напоминая, что меня скоро должны пустить в расход.

В эту ночь я лежал избитый до крови и с исполосованной спиной и всю ночь не сомкнул глаз. В начале по указанию следственных органов, а после и работниками тюрьмы,

надо мной проводилось множество пыток и экспериментов,

после которых должен был умереть или стать получеловеком, но на всё воля Всевышнего.

Надев одни наручники на руки, а вторыми наручниками прицепив к отопительной батарее, которая находилась выше моей головы, меня пытали всеми способами современных пыток.

В начале, когда тебя бьют, пытают, думаешь, что не сможешь выдержать.

Но когда тебя доводят до полусознательного состояния, ты уже не чувствуешь ту мучительную боль, которой тебя подвергают.

При таких ситуациях хочется, чтобы тебя поскорее довели до потери сознания,

чтобы не чувствовать эти муки.

Органы дознания в подвальном помещении тюрьмы задавали мне всё один и тот же вопрос: -“Мы знаем, что ты был не один, один человек не мог проделать столь большой объём работы.

Кто с тобой работал и с какой целью вы совершали преступление против советской власти?”

.

Когда приходил в сознание, отвечал одно и то же:

-“Не было со мной никого, прекратите ваши фашистские издевательства”.

Но тем не менее пытки надо мной продолжались подряд три месяца.

Не знаю, кому как, но мне в тот момент приходила в голову мысль,

чтобы меня поскорее убили.

Тебя доводят до того, что сама твоя жизнь тебе кажется обузой, не хочется больше жить, твоя жизнь становится невыносимой, и только вера в Бога останавливала меня от самоубийства.

Последний раз, когда после очередных пыток я потерял сознание, меня привели в чувство, вылив на меня ведро воды.

Я ещё был прикреплён наручниками к отопительной системе.

Так как отопительная система находилась выше моей головы, мои ноги ели касались бетонного пола, и я не мог встать во весь рост.

Когда пришёл в сознание, еле шевеля губами, произнёс:

-“Снимите наручники, я всё скажу”.

На руках от наручников у меня слезла вся кожа,

наручники держались только на одних костях,

кровь перестала идти, ей неоткуда было больше взяться.

Как никогда хотел, чтобы они приблизили мою смерть.

Но так как для любого человека самоубийство не только грех перед Богом, но и большое преступление, именно моя вера в Бога останавливала меня от такого шага.

Видно, Всевышний хотел сохранить меня, но зачем и для чего, не знаю сам.

Мне расстегнули наручники, которые были прикреплены к отопительной системе,

а потом и вторые наручники на руках.

После чего,я присел на корточки, чтобы отдохнуть хотя бы пару минут.

Не могу сказать, сотрудник спецчасти тюрьмы или КГБ − он был в гражданском

− задал мне тот же вопрос:

− “Кто стобой был и с какой целью вы совершали преступление против коммунистического строя?”

Немного отдышавшись, продолжительностью где-то минуты две-три,

я отрицательно махнул  головой и еле слышно выдавил из себя:

-“Не было со мной никого, я был одини у меня не было намерений или цели совершать преступление”.

Такой ответ для них был неожиданным, после стольких проведённых надо мною пыток и издевательств они были уверены, что получат от меня нужные им показания.

Но услышав всё тот же отрицательный ответ, неожиданным и сильным ударом ноги вгрудь, меня в буквальном смысле этого слова, прилепили к стене.

Я сразу же отрубился, потеряв сознание.

Меня снова привели в чувство, вылив на меня холодную воду.

Когда пришёл в чувство, я был весь в крови и мокрый.

И здесь я понял, что они были именно из тех русских, про которых я часто слышал от своих стариков.

После того, как пришёл в себя, на меня снова надели наручники и потащили в одну из подвальных камер, где находилась вся тюремная нечисть −опущенные.

Подведя меня к камере, один из сотрудников кричит в верхнее маленькое внутреннее окошко, которое находилось над камерной дверью, вроде как отдушина:

-“Вот вам приводим ещё одного, постарайтесь из него выжать всё,

пусть он вам расколется!”.

А оттуда сразу же хором кричат в ответ:

-“Давайте его сюда, мы его обработаем, он нам быстро расколется”.

Если человек и несовершил никаких противозаконных действий, подпадающих под уголовную ответственность, чтобы этот невинный человек взял на себя не совершённое им преступление, следственные органы МВД и КГБ кидают их в камеры с подобранными кончеными уголовниками или в “петушатник” (к педерастам).

А там, как вы уже догадались, любой человек даёт нужные для следственных органов показания, если и там сопротивляется, то его опускают, делают похожим на себя, или оттуда человек больше не выходит живым!

Попадаться в такие камеры −самоубийственно для любого порядочного человека,

и я об этом знал.

У меня всегда была привычка держать с собой в ботинках по одному лезвию, на случай необходимой обороны, а такие случаи здесь бывают часто.

Другие предметов защиты, вроде ножа, железного штыря и т. д., невозможно держать и хранить скрытно.

Когда меня подвели, а конкретнее − подтащили к этой камере “петушатников”,

худой и высокий ростом старший лейтенант, сотрудник тюрьмы,

начал открывать камеру.

Знаю, что достойные и мужественные люди в сложных и безвыходных ситуациях принимают смерть достойно, без паники и трусости, но то, что предстало передо мной,

для меня было хуже самой смерти.

И что самое страшное, ты был абсолютно бессилен что − то предпринять или сопротивляться.

В глубине души я молился Богу, чтобы ОН избавил меня от этого мучения и позора,

и мой Бог меня услышал!

Я держался двумя руками за дверную ручку камеры, стоя на коленях, держаться на ногах я не мог.

Попробовал встать на ноги, но не смог, не было сил.

Я упал на колени, не отпуская дверную ручку камеры.

Начальнику, который уже почти открывал дверь, я во весь голос, что было сил, крикнул: -“Начальник, не сажай меня туда, лучше убей здесь, я обрадуюсь, я не вынесу позора, они убьют меня или я их там поубиваю, это хуже смерти, я вас очень прошу!”.

Второй, который был чуть пониже ростом, в гражданке, видимо, работник КГБ,

сжалился надо мной.

И в тот момент я увидел, как этот КГБэшник махнул головой, ответом, как я понял, было, чтобы меня отвели обратно в общую камеру, откуда и привели.

На моё удивление, закрыв камеру убийц-петушатников, меня взяли под руки и потащили обратно вверх, откуда и привели.

Я был до того изуродован ибессилен, что у меня не было сил поднять ноги.

Меня тащили как ненужную вещь,которую можно было списать и выкинуть на свалку.

Когда мы подошли вплотную к моей камере, я потерял сознание.

Когда пришёл в себя, я лежал на “шконке”, устланной фуфайками и, вытирая моё окровавленное тело, надо мной стоял мой знакомый сокамерник Хабиль Кашижев, кабардинец по национальности.

У Хабиля не было одного глаза, его ему выбили при допросах.

Я шёл на долгие годы в тюрьму, не зная и не осознавая, за что и почему.

Но только те, кто знает цену себе и своей Родине, кто может понять и отличить верность от предательства, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами, только те могут понять меня правильно.

Да, возможно, и мог бы уйти от жестоких пыток и страданий, но я немог уйти от своей совести.

Но сегодня всё это было позади, а завтра я шёл на “вышак” или минимум на15 лет.

Нельзя было исключить и первое.

Если объявят высшую меру, думал, что придётся дать весь расклад, чего не хотел и не желал, так как другие люди,которые помогали мне в этом, могли пострадать, а я бы в их глазах и в глазах своего народа остался бы предателем или слабаком,

чего я искренне не хотел.

Я знал, где бы не находился и что бы не делал, что через мою призму будут смотреть и на мой народ и поэтому всегда старался быть примером.

Но в жизни не всегда получается так, как мы этого хотим.

Во времена Брежнева, когда меня сажали, да это практикуется и сегодня, если ты писал историю своего народа или даже несколько слов против коммунистического режима,

ты уже считался самым опасным государственным преступником.

На судебном процессе, который проходил подряд два дня в областном суде г.Ростова-на-Дону, функцию прокурора-обвинителя выполняли мой адвокат,следователь и судья, все вместе.

После чего мне вынесли приговор 15 лет лишениясвободы с отбыванием наказания в колонии усиленного режима, отменив изначальную статью и повесив на меня своё нераскрытое уголовное преступление − убийство, меня отправили на долгие годы туда, откуда редко кто возвращается.

При допросах тебя доводят до того, если тебе скажут, что ты должен взять на себя преступление и признаться в том, что ты изнасиловал весь колхозный скот вместе со всеми доярками, ты возьмёшь всё это на себя.

Да и не только это, ты признаешься с большой радостью, что имел близкий контакт с инопланетянами или с египетской царицей Нефертити.

Но мне кажется, что я смог выдержать.

Но тогда, уже после суда, когда меня уводили на долгие 15 лет под усиленным конвоем, я сильно загорелся желанием оглянуться назад и посмотреть в глаза своим друзьям, родным и близким, быть может? увидеть их в последний раз, взглянуть им в глазаи узнать,

с какими чувствами они смотрят мне вослед.

И мне хватило того маленького мгновения, чтобы понять и осмыслить, с каким равнодушием и безразличием смотрели многие.

Они почти все поверили в то, что я сказал на суде.

И как бы ты их потом не переубеждал, что тут дело совсем другое и я вынужден был взять на себя то, что мне повесили, убедить их в обратном, было бессмысленно,

все привыкли верить советскому суду, а не человеку, которого осуждает этот суд.

Но только те, в кого верил и любил, стояли плача и вытирая слёзы.

Они ещё неуспели полностью осознать и полностью понять увиденного и услышанного в зале судебного заседания.

Для моих родных и близких я уходил на долгие 15 лет незная куда, зачем и почему.

Ни я, ни они не знали, какие мучительные испытания ждут меня впереди и вернусь ли живым или нет.

Мои родные ещё не смогли осознать всю глубину причины того,  что же всё-таки произошло, почему я, и почему на 15лет.

Я сильно загорелся тогда желанием в последний раз увидеть лица всех тех, кто знал и не знал меня.

Но как только увидел и прочитал всё, что было написанов их лицах,

начальник конвоя со словами -“не оборачиваться!”  нанёс мне в бок сильный удар кулаком. Может, этот удар был и не настолько сильным, но мне показалось, что мне пробили спину.

Когда стоял в зале судебного заседания, к моей исполосованной спине, которая была вся в крови, в ранах и трещинах, прилипала рубашка, а надетый сверху костюм ещё более усиливал эту боль.

Мне с большим усилием удавалось стоять на ногах, но тем не менее, я дарил улыбку своим родным и близким, стараясь, чтобы они незаподозрили в том, что надо мной в течение трёх месяцев проводили пытки.

Язнал, что моя мать не выдержала бы, если она узнала бы, в каком я состоянии стою.

А я не хотел, чтобы она это знала.

Тогда я ещё смог продержаться на ногах, но сегодня, по истечении столького времени, оглядываясь в прошлое и вспоминая этот день, никак не могу понять, откуда у меня нашлись силы и какой ценой мне всё это удавалось, так как сразу же, когда меня привели в камеру, я сразу потерял сознание.

После суда, уже в камере осуждённых, в начале долго немог засыпать.

Сильно болела не только голова, но и всё тело.

Очень много разных мыслей лезли в голову.

Лежу и думаю: почему родился на свет, с какой целью?

Я очень хотел узнать ответ на этот вопрос.

Каждое живое существо Бог создаёт для какой-то цели, с какой-то определённой миссией, это миссия может заключаться в больших делах или в маленьких, в хороших или плохих, бесцельно ОН ничего не сотворяет!

Лежу и думаю − если умру или убьют в течении этих 15 лет, одни скажут − был хороший малый, а другие − туда ему и дорога, друзья забудут, аженщины, обнимая недостойных,

и не вспомнят.

Знакомые вспомнят лишь тогда,когда увидят моего сына.

Но уверен, что в первую очередь моей маме, моей семье, родным и близким мне людям, которые хорошо знали меня, будет трудно и тяжело.

Но ничего, нет на земле ничего вечного, вечен только наш Созидатель Бог.

От таких думок мне стало тяжело, и я чуть было не зарыдал, как волк, и прослезился.

Я накрыл свою голову фуфайкой, и меня никто не видел, и только поздно ночью смог заснуть.

Как убеждаюсь из своего жизненного опыта, смысл человеческой жизни заключается не втом, что мы родились и живём хорошо или плохо.

Вовсе нет.

Мы не должны и не вправе спрашивать у своих родителей за те блаженные минуты,

которые они истратили для нас.

Всё зависит от самой личности человека.

Как проведёшь свою сознательную жизнь, так она и пройдёт!

Если он преступник − не надо стараться делать из него церковного священника,

если он умный − не надо делать из него пророка,

если он мудрый − не надо стараться делать из него Ангела.

Если он таков, человек сам найдёт свой жизненный путь и без ваших усилий,

а если ты постараешься им дать совет или подсказать, где и как будет лучше,

они посчитают тебя дураком, но вслух об этом не скажут.

Когда ребёнок находится ещё в утробе матери, сам Господь Бог предначертывает ему судьбу по истечении 40 дней, и изменить эту судьбу не в силах никто, кроме самого Господина Вселенной.

Если ты в жизни чего-то не хочешь или не можешь, не надо в этом винить других.

В первую очередь надо винить себя и задать себе только один − единственный вопрос: почему другие могут, а я не могу?

И подходить к решению этого вопроса с другой стороны, проверить все решения,

а заодно и себя!

Да, есть много вещей в жизни, которые могут сделать одни люди, адругие нет.

Но ты делай то, что ты можешь, что тебе под силу и что тебе нравится,

и всегда делай это лучше всех, и тогда ты достигнешь больших успехов!

Везде, не только здесь, за колючей проволокой, но и на свободе, находясь в среде недостойных и подлых людей, если будешь добрым, мягким, честным,

тебя сожрут вместе с твоими косточками.

Только порядочные и достойные люди могут понять человеческую доброту и чистоту твоих помыслов, а низким существам понять этого не дано!

Но тем не менее, в каждом из нас есть столько злости и ненависти к определённому предмету или к человеку, и если мы выплеснем всю эту нечисть,

что у нас горит внутри, мы можем уничтожить сами себя, так что и не успеем опомниться, какое глупое возмездие может нас мгновенно постигнуть.

Человеческая злость и ненависть, включая сюда и наши слова, страшнее любого огнестрельного оружия.

А в этой системе, в местах лишения свободы, в любом кругу, необходимо жить головой, не сердцем, а именно − головой!

Но везде надо стараться остаться человеком и не дать в себе угаснуть чувствам сострадания и уважения к другим людям!

Но всё же − какое великое счастье родиться человеком.

Ведь мы не родились животными, млекопитающими или насекомыми.

А представьте себе − могли родиться.

Но Бог, наш Созидатель Миров, сжалился над каждым из нас и сделал нас людьми,

самыми умными из всех живых существ!

Да, мы люди, мы родились людьми и каждый из нас − человек, и это имя, это высокое имя− Человек − мы не должны превращать в глупое животное и всегда, в любом кругу необходимо помнить, что ты − Человек!

И ничто на этом белом свете не должно заменить нам нашу человечность, и никто на этом белом свете не вправе лишить нас жизни и отнять нашу с вами свободу,

данную каждому из нас самим Творцом Вселенной.

Если человек в плохом настроении, ругается или гневается, не надо его за это ругать, отвечать ему тем же или обижаться на него.

Не гневаются и не бывают проблем только у дураков,

а нормальному человеку свойствен гнев, и у нормальных людей всегда были есть и будут проблемы в жизни, и нет ни одного нормального человекав мире, у кого не были бы проблемы, так же как и нет человека, который не гневается.

Главное, чтобы твой гнев не был во вред близким тебе людям, да и самому себе.

Идя по жизни, в радости и в горе, мы каждый день познаём всё больше и больше.

Почему-то всегда хотел познать в свои молодые годы то, что люди познают в свои 50-60 лет. Внимательно ко всему прислушивался, анализировал, делал выводы, полезное запоминал, записывал в уме, а ненужное выбрасывал, забывал.

Добро и зло подчас неразрывны между собой и всегда находятся рядом друг с другом.

Исходя из этого, во многих случаях мы познаём суть и смысл всего хорошего и плохого, полезного и вредного.

Человек должен делать выводы не только из всего плохого, что его коснулось в жизни, но обязательно и из всего хорошего, радостного и приятного.

Честные и деловые, добрые и чистые отношения человека не могут быть вечным источником, поэтому никогда не надо стараться, чтобы у человека иссяк этот источник.

С этого источника может пить не каждый сколько хочет, а только тот, кто позаботился,

чтобы этот источник был всегда полон и чист!

Но всёже − какое великое счастье, когда человек свободен, но многие на свободе не придают этой свободе никакого значения, потому что многие из них не знают, что значит лишиться свободы, будь это тюрьма или несвободная и зависимая нация −это одно и то же.

Когда сидишь в камере один, приходит очень много умных мыслей в голову и вспоминаешь очень многое, чему на свободе не придал бы никакого значения.

Но особенно памятные, незабываемо тяжёлые воспоминания оставляет смерть наших близких людей.

Сегодня, когда пишу эти строки, исполнилось очередная годовщина смерти моего отца. Знаю,что для многих из вас безразлично, когда умер мой отец и был ли он у меня вообще. Но тем не менее, это тоже часть моей биографии, которую не выкинешь из моей личной истории и которая оставила большой и тяжёлый отпечаток в моей горькой судьбе.

Когда после депортации мы жили в Казахстане, зимой лёд на реке Иртыш бывал устойчивый, и шоферы на машинах напрямую по льду переезжали Иртыш.

Мой отец тогда работал шофёром.

Когда в очередной раз во главе колонны автомашин ехал мой отец, лёд на реке Иртыш проломился и мой отец провалился вместе с машиной под лёд, но успел выйти из кабины и простоял на кабине в этой холодной воде несколько часов, пока его оттуда не вытащили.

После этого, мой отец заболел туберкулёзом лёгких и скончался в свои 33 года,

через два года после того, как мы вернулись на Родину из депортации.

В России тогда туберкулёз не лечили, да они и сейчас не могут его вылечить на должном уровне, и вы убедитесь в этом, если вы посетите любую из туббольниц в России.

Очень хорошо помню этот день, когда из 1-й горбольницы г. Грозного привезли моего отца домой.

Я тогда играл на улице с детишками недалеко от дома.

Меня позвали и сказали, что моего отца привезли домой.

Но никто не сказал мне, что он умер.

Оставив свои детские игры, я от радости быстро побежал домой в надежде,

что увижу и обниму своего отца.

На улице было много машин и людей, и я подумал, что они также рады тому,

что привезли моего отца.

Когда зашёл во двор, сразу же заметил плачущих женщин, но не придал этому особого значения, так как женщины у нас плачут не только когда у них горе, но и врадостные минуты, которых у них бывает так мало в жизни, как и у всего моего многострадального народа.

Уже водворе кто − то из стариков, подталкивая меня вперёд, сказал:

-“Пропустите его!”.

Когда зашёл в комнату, отец лежал накрытый шерстяной чёрной буркой,

а голова была открыта.

Мой отец был такой красивый, высокий, здоровый, стройный, а я небольшого роста, больше схож с родственниками своей мамаши.

Мне тогда показалось, когда я зашёл, что увидев меня, он улыбнулся.

И сегодня вполне со всей серьезностью могу подтвердить, что оно так и было,

и это был не обман зрения, это было что − то невероятное, что удивились многие, находившиеся в комнате.

Говорят, когда видит любимого человека, труп еле заметно улыбается,

не знаю, насколько это правда.

Но тогда я действительно заметил улыбку своего отца.

В тот момент мне кто-то тихо на ухо шепнул:

-“Не теряй голову, будь мужчиной,твой отец умер!”.

Я резко, со всей силой, крикнул и кинулся обнять своего отца:

-“Нет, нет, он не умер, он улыбается, он жив”.

Подбежавк отцу, прижав его голову, я начал его обнимать и толкать:

-“Дога, Дога,вставай, я пришёл, почему ты не встаёшь?”.

Дога −так мы, дети, звали своего отца.

К моему удивлению, никто меня от него не оттаскивал, а были только ещё сильнее слышен плач женщин.

После старики взяли и вывели меня на улицу.

Когда меня от отца вывели на улицу, тогда я понял, что это уже конец моей счастливой жизни, что уменя больше никогда не будет отца.

Но я успокаивал себя тем, что у меня есть две сестры, недавно родившийся братишка,

моя мама и моя мужественная и добраябабушка Петимат, кого любил безгранично и в кого верил, и это вера давала мне душевное с покойствие, потому что я не один.

Когда мы уже стали взрослыми, братишка был всегда и во всём мне опорой и надеждой. Но жизнь иногда некоторым приносит и свои сюрпризы, когда братья женятся, которых я так ненавижу и презираю.

Обычно такие сюрпризы бывают, когда берёшь в жёны нехорошую, без имана девушку. Чеченцы говорят: “Какая мать, такая будет идочь!”. И это действительно так.

Братишк евсегда говорил − жди меня и береги мать, сестёр и мою семью, и ты спасёшь меня.

Да, стех пор прошло много времени, утекло много воды, безвозвратно ушли молодые годы. Больше половины своего срока я уже отсидел, в сырых бетонных стенах, на железных и деревянных нарах без постели, в голоде и в холоде.

Не только несправедливое законодательство “исправительно-трудовой системы”, но и сама жестокая и коррумпированная политическая система Российской Федерации приводит к гибели любого осуждённого, если не будешь выполнять все их унизительные и нечеловеческие требования.

А от меня, как и от всех порядочных мужиков, требовали только одного − чтобы я стал на путь стукачества, их ручным сексотом, сдавал им тех, с кем сплю, с кем делю этот кусок ржаного мокрого хлеба, кто был мне опорой в этой системе.

Когда они не могли добиться от меня желаемого результата, они начинали проводить надо мной физическую и психологическую обработку.

Пока будет существовать это с необычной для нормального человека психологией население, насилие, которому ежедневно подвергаются осуждённые, будет иметь место ещё долгие и долгие годы.

Здесь со всеми, кто им не подвластен, не имеет значения, больной ты или здоровый,

старый или молодой,мужчина или женщина, кто им не подхалимничает,

кто не льстит и не стучит, совсеми поступают одинаково!

Российская “исправительная” система, МВД −это своего рода государство в государстве,

у них свои законы и свои права, на основе которых они творят свой произвол и насилие над другими гражданами.

Сказать по правде, когда был на свободе, был далёк от всего этого, от законов МВД и понятий тюремного мира.

Но попав в эту систему, каждый день хотел и старался понять и не только вникнуть в саму эту систему, но и знать психологиюи философию осуждённого.

Я думал, что все осуждённые сидят одинаково и одинаково думают и переживают.

Вовсе нет.

Все сидят по-разному и по-разному размышляют!

Администрация ИТС делает всё, применяя при этом все подлые и ухищрённые методы для того, чтобы разделить осуждённых на множество противоборствующих групп,

так как им тогда выгодно и легче управлять ими.

-“Разделяй и властвуй” − этот же метод разделения, раздробления и дискредитации общества, руководства Россия применяла во все времена ко всем народам Кавказа, Средней Азии и Прибалтики.

Этот древний метод − “разделяй и властвуй” − стоял на вооружении и у всех больших государств в отношении малых народов.

В местах лишения свободы люди очень разные, разных мастей и по-разному проявляют свой характер, а точнее, свой животный инстинкт.

У каждой масти есть своё место, которое каждый из них знает и соблюдает,

чего особенно не хватает на воле.

На воле каждая сука старается что-то из себя представить,

а пока его узнаешь или раскусишь, он уже творит своё грязное дело, а здесь − нет.

Здесь очень просто с этими вещами.

В камере ты ни от кого не спрячешься и не скроешься, всё твоё, всё, что ты делаешь, на виду, и что бы и как бы ты ни прятался и ни скрывал, через день-два ты весь как на ладони.

В российской тюремной системе 3 (три) категории людей: воры, мужики, нечисть −шерсть.

Больше всех физическому насилию подвергают воров в законе и мужиков,

это правильная каста.

А к нечисти, к шерсти относятся все козлы, а точнее, нарядчики, бригадиры, административные шныри, мыши − стукачи, крысы − замеченные в краже среди осуждённых, фуфлыжники − не заплатившие вовремя долг,

барыги − которые занимаются продажей и покупками разных вещей в плоть до наркотиков, суки − кто выдавал себя вначале за правильного, а потом скурвился,

педерасты − с последними не имеют дела даже и козлы.

Здесь, за колючей проволокой, легко тому, кто за свой желудок и за страх готов продать свою честь и совесть, и эти последние относятся именно к этой категории людей.

Цель и задача”исправительно − трудовой” системы Российской Федерации состоит не в исправлении людей, попавших за колючую проволоку,

а в использовании их как дешёвой рабсилы, превращая их в своих верных сексотов, отнимая у них всё человеческое, которое у них ещё сохранилось в глубине души, а когда этот дешёвый “материал” приходит в негодность или не поддаётся послушанию, его уничтожают.

Когда к осуждённым приезжают на свидание родные и близкие, администрация как в тюрьмах, так и в лагерях настраивает их против своих родных, придумывая и фальсифицируя всякие небылицы.

К сожалению, многие родственники осуждённых клюют на эти хитрые и подлые административные уловки и прекращают приезжать на свидание.

Начиная от самого начальника колонии и кончая надзирателем-контролёром, все они говорят мне:

-“Мы ускорим твою болезнь, мы выбьем из тебя всю твою серость,

мы высосем всю твою кровь”.

Прямо в глаза, в наглую, так и говорят − спустим в открытый люк на съедение крысам, спустим в воду на съедение рыбам.

С такой же открытостью им отвечаю:

-“Когда будете сосать мою кровь, начните с низу, с х… чеченская кровь слаще”.

После чего, как вы уже догадались, надо мной начинается уму непостижимое.

В ход идёт всё: резиновые дубинки, деревянные киянки (молотки),ледяной штрафной изолятор, хлорочная камера пыток, где без намордника невозможно дышать.

Надевают наручники, вдобавок связывают, кладут на стол и бьют по пяткам,

следы не остаются, а почки и память отшибают.

Не знаю, как я до сих пор ещё остался жив.

Отбили всё, что можно было отбить.

Но теперь я не веду с ними такую открытую войну, зная, что не выиграю,

я открыл против них, как вы уже догадались, второй фронт,

который сейчас и направляю, подтягивая все свои дополнительные “войска” и ресурсы.

“Се-ля-ви”, − такова жизнь, говорят французы.

И мне, как и многим другим осуждённым, приходится выбирать в этой суровой, холодной и голодной жизни свою дорогу между совестью и подлостью, между честью и позором. Абсолютно не преувеличу, если скажу, если мне пришлось бы выбрать свою дорогу между смертью и позором, между совестью и подлостью, я непременно, с радостью, выбрал бы первое!

Казбич Чеченский.
https://www.morebooks.de/search/gb?q=+%D0%9A%D0%B0%D0%B7%D0%B1%D0%B8%D1%87+%D0%A7%D0%B5%D1%87%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9

https://www.facebook.com/notes/maiu-plado/%D0%BA%D0%B0%D0%B7%D0%B1%D0%B8%D1%87-%D1%87%D0%B5%D1%87%D0%B5%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9-hasan-isaev-%D0%B7%D0%B0%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BA%D0%B8-%D0%B8%D0%B7-%D1%80%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%B0%D0%B4%D0%B0-kazbich-chechenskiy-hasa/872070859525872?notif_t=note_tag

Share Button