Отморозки под опекой ФСБ
| Андрей ЖДАНКИН, обозреватель |
| «Совершенно секретно-Версия» |
Действенность журналистской командировки оказалась феноменальной: не прошло двух недель с момента моего возвращения в редакцию, как при невыясненных обстоятельствах был убит Тхатель Нурбий Аюбович, 1962 года рождения, по кличке Америка, главный бандит Адыгеи. Меня направляли исследовать противоречивые отношения местных криминальных лидеров с местными же силовиками. Только стали проясняться контуры картины, как один из основных персонажей ушел в мир иной.
В том, что на криминальном небосводе Адыгеи Тхатель был звездой первой величины, преувеличения нет: он полностью контролировал (в примитивном, рэкетирском смысле) бизнес в двух районах республики, за «крышу» ему платили предприниматели всей республики и даже Краснодара.
Крепко дружил он с местными чекистами из отдела по борьбе с терроризмом (БТ) УФСБ Республики Адыгея, который возглавляет подполковник Леонид Михайлюк. Имел связи и в Москве, вместе с чекистом летал в белокаменную. По возвращении Америка не раз «козырялся» «хорошими подвязками в Москве», говорил, что при желании «может сделать удостоверение контрразведчика». Но в механизме, который долгое время обеспечивал безопасность Америки, что-то разладилось.
На жизнь Тхателя покусились не впервые. На исходе прошлого года, 28 декабря, Америку средь бела дня подкараулили в его родном поселке Яблоновский. В роскошном «вольво-940» были только он да водитель. Две машины зажали иномарку Америки и из «калашниковых» расстреляли почти в упор. Нападавшие профессионалами оказались никудышными: «разрядили» два рожка, не сделав контрольных выстрелов. «Вольво» приняла 53 пули, но Америка отделался сравнительно легко: четыре ранения, из них ни одного угрожающего жизни, даже сознания не терял. Водителю повезло меньше: проникающие ранения печени, желудка, плеча, разрыв селезенки, размозжены локоть и голень.
«ВЫСОКИЕ» ОТНОШЕНИЯ
Ответить на вопрос, кто убил Америку 22 марта, вряд ли сможет даже честное следствие: киллеры сработали профессионально. Могли – многие: Тхателя искали несколько десятков человек – родные тех, кого он убил сам или люди из его бригады. Полагают, что на его совести полтора десятка убитых.
Одна из особенностей местной жизни – «адыгейская почта»: если в республике что-то где-то случается, об этом узнают повсюду, и очень быстро. «Почта» и виновного назовет, и подручных, и мотивы. В Адыгее всего 450 тысяч человек. Через родственников, знакомых, друзей друг друга знают все. У родных погибших своя система доказательств, а представления о правосудии не всегда совпадают с Уголовно-процессуальным кодексом.
Убрать Америку могли и чекисты, поскольку его отношения с начальником отдела по борьбе с терроризмом настолько далеко вышли за рамки оперативных нужд, что стали пачкать мундиры.
Дабы не утомлять читателя, приведу один эпизод – как лечили Америку после декабрьского покушения.
Раненых Америку и водителя отвезли во вторую горбольницу Краснодара. Сразу, минуя приемный покой, доставили в реанимацию, прямо на операционные столы. Завотделением Анатолий Гречишкин, закончив операцию, с удивлением обнаружил, что отделение заполнено людьми в черной камуфляжной форме с автоматами. Человек в гражданском «низкого росточка» (выражение врача) предъявил удостоверение сотрудника УФСБ (это был подполковник Михайлюк) и объяснил, что его люди будут охранять раненых.
За четверть века работы в одной из лучших больниц Юга России Гречишкин повидал разных больных: и крутых бандитов, и крупных партработников. Но никогда никого не охраняли чекисты, это обязанность милиции. Прокурор Тахтамукайского района Адыгеи Кадыр Чале (покушение произошло на его территории) удивился еще сильнее. Сначала тому, что подполковник ФСБ приезжает в больницу в одной машине с бандитом по кличке Кент (Кент дружил с Америкой), а потом – поднявшись на этаж – обилию автоматчиков. Прокурор распорядился поставить милицейский пост, но бойцы ФСБ милиционеров из отделения, по сути, выставили. И никто с прокурором ничего не согласовывал, даже не ставил в известность. Оцеплено было и само здание, словно кто-то собирался штурмовать больницу. Чале возмутился, но Михайлюк ответил, что прокурор республики «в курсе». Районный прокурор неловким вопросом потревожил прокурора республики. Ответ любопытный: «Раз они берут на себя такую ответственность, значит, есть «добро» свыше».
Покой раненого круглосуточно берегли пять-шесть автоматчиков. Чтобы не скучать, принесли телевизор, для связи – мобильный телефон. Службу несли добросовестно: к больному не пропускали никого, кроме дружбана по кличке Кент. Даже прокурору Прикубанского района Краснодара, на территории которого расположена больница, дали от ворот поворот.
Охранники – люди профессиональные, вышколенные, никаких лишних вопросов и разговоров. Врач рассказывал, что вели они себя скромно, только в новогоднюю ночь немножко постреляли из автоматов. Подполковник Михайлюк зарекомендовал себя отличной сиделкой. По четыре-пять часов ежедневно проводил он у постели Америки. Набирал номера и держал трубку, пока больной с ранением в кисть решал по телефону дела. Восьмого января Америка из больницы исчез, вместе с охраной. В середине дня заглянул Михайлюк: «Америку мы забрали долечиваться в Москву, второго раненого охранять не будем, он нас не интересует. Если что – звоните».
В отделении пациента запомнят надолго: персоналу, «чтобы все было в порядке», роздали уйму денег, да и автоматчики здесь в диковинку.
Бывают же высокие отношения: ради друга и прокурора прогнать можно, и суперохрану обеспечить, еще и к светилам медицины свозить!
КАК РАСТЯТ «ОТМОРОЗКОВ»
В Адыгее никогда не было воров в законе. Наезжали сюда так называемые «лаврушники» – грузинские воры в законе с миссией навести мосты, обговорить правила «общежития», разграничить зоны влияния. Никакого результата.
Здесь можно стать криминальным авторитетом и не парясь в тюрьме. В лидеры, как правило, выходили те, кто в молодые годы обрел авторитет на борцовском ковре, на татами и уже потом перешел к другим видам деятельности.
Увлечение дзюдо здесь повальное. Майкопская школа Якуба Комбалетовича Коблева дала и олимпийских чемпионов, и чемпионов мира, и Европы. К примеру, только в ауле Панахес, не самом большом, более 160 мастеров спорта.
Америка на ковре лавров не стяжал, бурной уличной биографии не имел, бизнесом по-серьезному не занимался. Короче, заметной фигурой не был. Многие могли поставить его на место, когда он зарывался.
Замечено, что внутренние изменения в человеке происходят мгновенно. Когда это произошло с нашим героем, сказать сложно. Зато точно известно, что 2 июля 1993 года в спортзале «Спартак» в Туапсе из автомата были расстреляны три человека, в том числе Бислан Меретуков, кличка Бес. Газеты писали, что был расстрелян «держатель майкопского общака с охраной». А этот «держатель» мог спать на скамейке во дворе больницы, когда племянник лежал на операции, мог не иметь костюма, на свадьбе выгружать из грузовика бычка (очень грязная работа). Авторитетом был, но не криминальным. Безобразничать не позволял.
Вдова Меретукова, Зарема, в письме в редакцию сообщает: «За шесть лет правоохранительными органами Краснодарского края и Республики Адыгея не было предпринято никаких мер по нахождению убийц моего мужа, хотя вся республика знает, что это совершил человек по кличке Америка. За это время со мной никто из правоохранительных органов не встречался и не интересовался происшедшим. Убийца, оставаясь на свободе, продолжает совершать преступления, убивать людей». Надежд на местные власти у нее никаких, поэтому письмо она просит передать в Генеральную прокуратуру.
Это лихое деяние «прославило» Америку, но до лидерства было далеко. В это время республику держала в страхе банда Зелимхана Ципинова, в «активе» которой убийства, ограбления, разбои и прочие мерзости.
В 1995 году Америку с двумя соратниками (Тарицей и Вайкоком) арестовывают в Одессе. Им было предъявлено обвинение в грабеже, незаконном хранении оружия и похищении человека. Следствие велось поверхностно: «не видел, не знаю, не был, не помню». В не столь отдаленных местах самостийной Украины Америка надолго не задержался. По информации начальника УФСБ по Адыгее А.Петренко, в 1997 году Америку задерживали местные контрразведчики, и тоже ненадолго. Рискну предположить, что именно тогда Михайлюк с ним познакомился.
Имя Америки зазвучало по Черноморскому побережью: Сочи, Туапсе, Джубга. От прочих бандитов он отличался тем, что на их жаргоне называется отмороженностью, отсутствием каких-либо принципов. Рассказывали, что сегодня он мог прилюдно обниматься с человеком, а завтра убить его. Договориться «перетереть» проблему по совести, но на встречу, точнее, на «стрелку» приехать с вооруженной до зубов бригадой и на глазах у всех издевательски, глумливо лишить человека жизни. Запросто вышвырнуть владельца из машины и широким жестом подарить ее кому-нибудь из приближенных.
Слава «крутого» пухла от быстрой возгонки. Даже для очень серьезных криминальных бизнесменов странная неуязвимость Америки делала его персоной, с которой лучше не связываться. А для крепких молодых безработных ребят с жаждой красивой жизни он становился орлом, этаким абреком Зелимханом.
После авиапутешествия с Михайлюком и Кентом в Москву у Америки отказали тормоза окончательно. Позволял себе говорить: «Я поставлю раком всю Адыгею!»
В республике страх настолько парализовал людей, что даже его имя боялись произносить вслух. Например, хирург, штопавший бандитские раны, выражался деликатно – «тот человек, о котором мы говорим». Самый радикальный депутат адыгейского парламента Руслан Цикуниб при нашем разговоре долго вертел диктофон, чтобы убедиться, что он не включен. И даже «без протокола» категорически отказался «родить» хоть какое-то суждение об Америке. Я взывал к совести: «Вас же избрали десятки тысяч людей, почему не поставите вопрос на заседании, тем более у вас депутатский иммунитет?» Избранник не сдался. Одну фразу я записал вручную: «Если я подниму этот вопрос, то до Ханской не доеду!» (Станица Ханская в двух километрах от Майкопа.)
Потратив на беседу с корреспондентом не более десяти минут, самый радикальный депутат убежал (буквально) в состоянии, близком к истерике.
История Америки сильно напоминает историю Руслана Лабазанова. Сам по себе Лабазанов не был фигурой масштабной. Как культуриста на анаболиках, его взрастили, скажем деликатно, в тех же палестинах определенные силы и пересадили на почву Чечни. Там головорезы лабазановской группировки, переодетые в дудаевскую форму, вырезали русские семьи.
Слава Богу, Америка не был востребован временем.
ВАШЕ СЛОВО, ТОВАРИЩИ ДЕПУТАТЫ!
За отрезок времени, который принято называть демократическим, мы привыкли обращаться к депутатам, как в последнюю инстанцию. В республике происходит что-то страшное. По Майкопу гуляют листовки, в которых говорится, что «бандитская группа Тхателя Нурбия под руководством работника ФСБ Михайлюка совершает грабежи и убийства».
Это ли не повод поставить прямые вопросы? Где народные трибуны – совесть нации? Как раз в должности утверждают нового министра внутренних дел. Заглянем в зал заседаний Госсовета – Хасэ Республики Адыгея.
Претендент – Руслан Кубов. Энергичный, молодой, 1963 года рождения. Окончил Академию МВД, работал в центральном аппарате. Год и семь месяцев пребывает в должности первого зама, возглавляет криминальную милицию.
Слово – депутатам.
Депутат М. Галецкий: «Пятнадцать громких убийств. Вы возглавляете очень важный участок – это уголовное расследование. Скажите, насколько эффективно работал ваш участок, если до сих пор мы не слышим, что кого-то привлекли к уголовной ответственности?»
Претендент: «Есть преступления, которые имеют большой общественный резонанс, которые нужно раскрывать. Мы знаем свои ошибки, но не секрет: не каждое убийство раскрывается, потому что преступный мир тоже совершенствуется, более изощренные, более скрытые убийства, все раскрыть невозможно».
Депутат А.Богус: «Слишком много слухов, которые временами подтверждаются, что в организованных бандформированиях, МВД их как выдает, и как численность их иногда колеблется слишком много, мягко говоря, причастны правоохранительные органы. Второе – самое общественно будоражащее преступление, когда с применением огнестрельного оружия убивают не одного – двоих, троих, уже за тридцать перевалило, и ни одно из них не раскрыто».
Претендент: «На сегодняшний день нам бороться с ней (оргпреступностью. – А.Ж.) никто не мешает, и то, что от нас зависит, мы делаем, да, мало делаем, есть у нас проблемы…»
Принципиальное видение проблем соискатель высокого поста изложил ясно: «В европейских странах преступник не успевает совершить преступление, как уже идет анонимный звонок, и, собственно говоря, юристы там занимаются чисто расследованием».
Гораздо больше говорили о воровстве птицы, о целесообразности возрождения на предприятиях народных дружин, о «неотвлечении участковых инспекторов на выполнение функций, не свойственных им». На имя бандита, терроризирующего республику, словно наложено табу.
Со второй попытки Руслан Кубов в министры прошел.
ХАЧЕМЗИЙСКОЕ ПОБОИЩЕ
Из «букета» нераскрытых преступлений, «прозвеневших» на всю республику, одно выделяется, можно сказать, выпирает. Вот где беспредел!
Альберт Теучеж и Казбек Берзегов, «люди из преступной среды», по характеристике начальника УФСБ А. Петренко, 24 ноября 1997 года с боевыми товарищами отправились на двух машинах в аул Хачемзий Кошехабльского района. В этом ауле жил уже известный нам Кент. Поездку называть можно по-разному: на «стрелку», на разборку, но цель была конкретная: Теучеж хотел забрать у Кента долг – ни много ни мало 170 миллионов рублей. По тогдашнему курсу – около 30 тысяч долларов.
«Кредиторов» ждала засада. Ураганный огонь велся с трех сторон: со двора Кента, со стороны кладбища, от мечети. Приехавшие были вооружены отнюдь не газовыми баллончиками и пытались отбиться. Силы были неравные, но сражение грохотало не меньше получаса. Шансов уйти живыми визитеры не имели. Чудом спасся приехавший с ними М.Дечев. Раненный, он отполз из зоны поражения и укрылся у живущей в ауле Н.Дзыбовой. Бойня происходила между 20 и 21 часами.
Много позднее следствие установит, что применялись автоматы с пулями калибра 5,45 мм, пистолеты ПМ и ТТ, пистолет-иномарка калибра 9 мм, гранаты Ф-1 и РГД-5. Не слабо для мирного времени.
Наутро Кент подмел гильзы веником (очевидца уборки 5 декабря убьют топором), грейдер разровнял воронки от гранат. Огромные лужи крови (Берзегов и Теучеж были убиты, Тхугов – человек Кента – ранен) засыпали песком. Аул Хачемзий застыл в ужасе.
Родственники пропавших (то бишь погибших) бросились к участковому А.Курижеву. Хачемзийский Анискин успокоил, что никакой перестрелки не было, детишки здесь баловались хлопушками и петардами. Кто мешал возбудить уголовное дело, пусть выясняют компетентные инстанции. По моему глубочайшему убеждению, без серьезной комиссии из центрального аппарата в республике не обойтись. Факт остается фактом: правоохранители зашевелились только через четыре месяца, в марте 1998 года. Сдвиг произошел лишь потому, что родственники пропавших вышли на прокурора Тахтамукайского района Чале. Прокурор республики (есть в названии этой должности что-то итальянское) выкажет позже на оперативном совещании в Майкопе недовольство, но оперативно-следственная группа была создана. Возглавил ее следователь республиканской прокуратуры Василий Семенов.
Странности стали выявляться с такой частотой, что нельзя не подумать об умысле. В ауле следователи насобирали ведро гильз, простреленный с обеих сторон забор домовладения Кента стоит как ни в чем не бывало. Нашлась пуля в дереве, сколы от гранат. У местных детишек отобрали пистолет, который потерял кто-то из воевавших.
Выяснилось, что чуть позже окончания перестрелки в аул прибыли сотрудники отдела БТ во главе с Михайлюком. Они прихватили с собой подразделение УОП республиканского МВД, но в аул милиционеры не въезжали. Милиционеров использовали «втемную», как лохов, прошу прощения.
Контрразведчики нашли «восьмерку», но не выяснили, кому она принадлежит. «БМВ» одного из приятелей Кента с огнестрельными пробоинами простояла у калитки, по рассказам очевидцев, не менее десяти часов. Иномарку умудрились не заметить. Жителей не опросили. О выезде на операцию руководство района в известность не поставили.
Дальше начинается триллер. Сестра погибшего Берзегова, Мариэтта Даутова, живущая в Хачемзие, говорит, что «присутствовали и ФСБ, и омоны, которые же и участвовали в перестрелке». А приехала рать «на восьми машинах». И в УФСБ знали о предстоящей разборке. Чудовищно!
Раненого Дечева-таки нашли, вывезли за город, отмордовали и «посоветовали» говорить всем, что Берзегов и Теучеж живы.
«Засветившиеся» товарищи! Упаси вас Бог сводить счеты с женщиной!
В следственную группу вошел подполковник Михайлюк. Со всеми вопросами расправился легко: «А у нас не было сведений, что там была перестрелка».
Плодотворная работа двух родственных структур по раскрытию тяжкого преступления не задалась. Сотрудники милиции заметили за собой слежку. Все контакты, выезды, выходы фиксировались. Неизвестные «подъезжали» к родственникам с целью получить компромат на следователей. Одного «следопыта» удалось «высветить» с помощью коллег из патрульно-постовой службы. Молодчик был вынужден предъявить удостоверение сотрудника ФСБ.
Владимир Кваша, начальник отделения по расследованию убийств МВД Адыгеи, член следственной группы, на планерке в присутствии первого замминистра Р.Кубова заявил, что Михайлюк – «лицо, заинтересованное в том, чтобы преступление осталось нераскрытым», предложил отстранить Михайлюка от участия в группе. Будущий министр порекомендовал написать аргументированный рапорт. Секретный рапорт был передан прокурору республики и… ничего. Опять итальянский привкус.
КТО РАЗНОСИТ ЗАРАЗУ?
Как только не давили милицейских следователей. Один из участников перестрелки из команды Кента вскрыл в изоляторе вены. Ему якобы сказали, что приезжал Кваша и договорился с авторитетами, чтобы бедолагу «опустили». Кваша мчится в изолятор и выясняет, что в тот день изолятор посещал начальник отдела по борьбе с терроризмом. Следователя выставили мразью, а обвиняемый – оказался на свободе, ему изменили меру пресечения.
Следователям стали открыто, нагло угрожать. Руководителю следственной группы В.Семенову 16 марта лично сообщили, что сделан «заказ» на убийство четырех сотрудников. И задаток уже внесен. Показательно, что на планерках ни разу не звучало, что угрожают работникам ФСБ.
Самый яркий образчик низости. Дело – другое, «источник» – тот же. После задержания группы Америки Кваша с разрешения следователя беседует с Бачмизом Пшидотком, одним из приближенных тогда еще живого авторитета. Через некоторое время в здании МВД борец с терроризмом рассказывает ведущему сотруднику министерства, что под предлогом взятия крови Кваша ввел подследственному вирус гепатита. Родня Пшидотка чуть не ставит на уши Майкоп.
Кваша и Семенов настояли на том, чтобы сотрудникам ФСБ перекрыли доступ в изолятор с задержанными. Но нет таких крепостей, которые не взяли бы чекисты. Обвиняемый Бешуков, сидя в изоляторе Гиагинского РОВД, уже готов был рассказать следователю, где трупы и исчезнувшая машина. Но в изолятор прорвался Михайлюк с офицером из Москвы (с разрешения прокурора республики). После беседы с ними Бешуков пугается так, что замолкает абсолютно.
Первого мая 1998 года Адыгею потрясло очередное тяжкое преступление. В поселке Энем (по-адыгейски – Инэм) был расстрелян пост милиции, убиты четыре милиционера. Все силы бросили на новое расследование. Кент с подельниками повыходили на волю, подполковник Михайлюк вскоре сменил иномарку и стал ездить на новом «фольксвагене-пассат» элегантного белого цвета. Уголовное дело о побоище в ауле Хачемзий перешло в разряд «висяков».
Вне публикации и уголовного расследования осталось столько сюжетных линий, что впору садиться за серию очерков из цикла «Криминальная Адыгея».
Кстати, конфликт Кваши и Михайлюка стал известен в Москве. Приезжала группа товарищей, числом пять, видимо, из Управления собственной безопасности ФСБ России. Задавали несуразные вопросы: а не будете ли вы возражать, если Михайлюк продолжит работать в управлении? «Промахи» его относили на счет недостаточной профессиональной подготовки. Вот вы, майор Кваша, работаете по убийствам десять лет, а у него нет еще такого опыта.
А в это время фигуранты нашей истории стали уходить из жизни с пугающей оперативностью. 13 января 1999 года в своем джипе «гранд чероки» был убит Кент. На месте преступления найдены гильзы калибра 7,62 мм. Такие применяются для автомата Калашникова, оснащенного устройством для бесшумной, беспламенной стрельбы.
22 марта текущего года, накануне выхода в еженедельнике «Совершенно секретно-Версия» первого моего материала об этой ситуации, убивают Америку. Связь между публикацией и убийством тонко подметил полковник Петренко – начальник УФСБ по Республике Адыгея. Не уточнил, правда, какая связь.
Этими трагедиями (бандит – тоже человек) список нераскрытых преступлений далеко не заканчивается. Среди множества найденных гильз и пуль нет двух идентичных, то есть каждый раз применяется новое оружие. Милиция запрашивала автоматы местных подразделений ФСБ на баллистическую экспертизу. Ответа не последовало.
Ответ на вопрос, кто стреляет в Адыгее, остается открытым, как обнаженный нерв. Глубоко убежден, что с помощью местных сил и средств на него честно не ответить.
СОПРОТИВЛЕНИЕ СРЕДЫ
Без главки об истории подготовки этой публикации картина будет крайне неполной.
Представьте: прибываете вы в регион, где орудует серийный убийца, которого «патронируют» люди в погонах. Нельзя не думать о безопасности. За десять дней мне пришлось сменить четыре места пребывания, в Майкоп выбираться наездами. В аэропорт меня провожала вооруженная охрана, для этого специально писал бумагу в прокуратуру. Береженого, как говорится… Пока обошлось, если в Москве какие-нибудь «хулиганы» очки не побьют или голову не проломят.
Узнав о готовящемся материале, конкретные люди предприняли невероятные усилия заблокировать публикацию. Петренко прилетал в Москву и пытался «втемную» «выдернуть» меня на Лубянку. Использовал для этого сотрудника ЦОС ФСБ В.Мурашкина, который в мою бытность завотделом расследований «Российской газеты» написал две заметки (ниже «санитарного» уровня). Редакция долго «кашляла».
Превентивные меры результата не дали. Пошли залпы публикаций на поражение и дискредитацию в местной и центральной прессе. В одном из «крутых» материалов о бандитской войне в Адыгее Кент (по паспорту Вячеслав Берзегов) назван «сотрудником контрразведки глубокого прикрытия». На его счету, оказывается, «целый ряд успешных операций, в том числе около десятка предотвращенных терактов в отношении первых лиц республики». Тут бы даже Геббельс густо покраснел. «Посмертно представлен к правительственной награде».
Не глумитесь над десятками тысяч честных сотрудников!
Заходил в редакцию полковник, который после часовой беседы так и не смог сформулировать цель визита и ответить на вопрос, был ли его визит санкционирован руководством.
Начальник УФСБ по Республике Адыгея в газете «Советская Адыгея» разразился опусом в жанре интервью. Все принципиальные моменты утоплены в каскаде громких фраз о государственных интересах, попытках дестабилизировать обстановку и прочей дичью.
О ЧЕКИСТАХ
В августе–октябре 1991 года мне, тогда обозревателю «Российской газеты», довелось быть пресс-секретарем Государственной комиссии по расследованию деятельности органов КГБ в путче. Образована она была указом Горбачева, возглавлял ее Степашин, нынешний министр внутренних дел. Познакомился я со многими достойнейшими чекистами. Немало моих статей и репортажей о них было опубликовано в «РГ»: об «Альфе», «Вымпеле», работниках Второго главка, об Управлении правительственной связи (УПС), о разведчиках. Но видел и карьеристов, и жуликов, и даже предателей. И все они были в мундирах. Но никогда без крайней необходимости не обобщал, любая история, любой сюжет складывается из конкретных эпизодов.
Прискорбно, что учрежденная правительством газета посредством заметки, в которой уголовщина перемешана с геополитикой, подключилась, как тетя Ася, к чистке нескольких запачканных мундиров. Кстати, Мариэтта Даутова, сестра расстрелянного в ауле Хачемзий К.Берзегова, направляла письмо в «Российскую газету». Редакция не ответила.
Продолжение темы в материале:
№07 1999 Адыгея: Нынче «крышуют» и «заказывают» чекисты
https://www.sovsekretno.ru/articles/id/326/
