12, December, 2011
In reference to the recent Circassian activities and the Circassian events related to the crucial issues, the following comments were received by JFNC Group, which is published for the kind attention of all concerned:
Submitted on 2011/12/09 at 10:44 AM
Dear President DAŞDEMİR Admiral,
Cicek Chek,John Haghor ,please contact the Sadi Duman from
Washington DC . Ubykhs Brother
As you know Georgian parliamentary
committees endorsed on May 19, 2011 resolution recognizing Circassian
Genocide-see http://www.circassian-genocide.info/.
Particularly hard hit was on Ubykhs-Circassian Indigenous Tribe from Sochi.
95% of Ubukhs were destroyed. And 5% were deported to Turkey.Ubukh are
prohibited from returning to Sochi on their motherland.
Reference- in 2014 in Sochi will be Winter Olympic Games without
Indigenous
Ubukh Circassian Tribe.
In 2010 during population census in Russia Tohtabiev S.A. — PhD , Chief
Ubykh Circassian Tribe, specializes in the Old Testament
Hittites=ancient Circassian Ubykh,
recorded
himself as Ubykh.The Russia government must recognize that in Russia now
lives one Ubykh. An 15 thousand in other countries like refuges.
Tokhtabiev
fought for it 30 years. Despite all the restrictions and harassment.
In Russia live also other Ubykhs. But they are intimidated and afraid to
call
themselves. But Tokhtabiev does not give in. He will overcome the genocide
of
his Ubukh Circassian Tribe.So Tokhtabiev needs International support
.
He published 65 scientific articles on salvation of Indigenous and
Envirinment. He is also writer, playwright, poet-
see published
Tokhtabiev’s articles and stories http://www.saklyamirov.narod.ru.
I ask you to help save Ubykh Circassian Tribe .
Ubykh-Tokhtabiev’s stories about Tragedy in Beslan and war in the Caucasus.
Please help to translat and publish his stories in USA.
http://www.saklyamirov.narod.ru
This is Ubykh- Tohktabiev ‘s story about repression woman -Circassian.
UNJUSTICE LIKE MILLSTONE
And millstone of time break human fates and fall flour out of its little
aperture. Who is the next? People are between the upper and nether millstone.
Abisal s younger sister Fuzet lived at that time in her native village Khapze
which is 60 kilometres from “Dubki”. Abisal was partisan and he was beried in
earth alive by Gestapo in 1942 near oak-grove “Dubki” Their father died at the
front in 1944 during the Second World War when she was 7 years old. Six hard
and lean years past. Mother had 5 little children to feed. That year the hope
began to glow. Heavy rains came.
One Autumn evening mother brought home dried crust of bread. “1 can’t bear it
no longer”, she said. They were doomed to death without cow, hens and donkey.
Late in the evening came a neighbour -uncle Khamid and threw into their yard
three buckets of corn. Next morning they came for mother. She looked at her
children quietly, without any cry or tears and went out sideways under escort.
Fuzet did not sleep, she knew what it was, neither her two younger sisters.
The rest of the children were at neighbours. “1 will go ” sail Fuzet.. Sisters
kept silence .
In the morning she had already been at the region center office. She passed 30
kilometres at a breath. She found a house with a little window where her
mother, uncle Khamid and somebody she couldn’t see were kept.
The prosecutor shouted at the top of his voice at mare which he could not
saddle. He shouted and sweared like a trooper saying that it was unlawful,
that he would never do that. It was her mother who was arrested and she
herself was a child. Fuzet knelt and cried. “I know people like you” cried
prosecutor and whipped the mare. “Then I will put an end to my life” she said
quietly. “All right”, said prosecutor,” Follow me” He took her to prison hut.
She went there as a prisoner. Mother was let out. Mother cried and entreated
the prosecutor to release her too. But Fuzet said firmly; “No, Mother, they
will die without you”. And mother went away, again sideways, as if passed
through millstone. Fuzet was serving her time in a colony in Siberia . She
learnt Russian, learnt how to sew, she heard and saw many things which her
fallow villagers couldn’t even dream of.When “Uncle Joe” died – father of the
times and nation, she was… released. Then came life. But again and again she
had to pass through “millstone of life”. But that time she parried a blow. She
worked as a dairymaid, got state awards, gave birth and brought up two sons.
Before death, ten years ago, her mother bequeathed her to ask for
rehabilitation. And again millstones… I saw Fuzet a month ago. She ground
white corn. “I will bake cakes”, Fuzet said, “and invite all those who are
alive to pray for uncle Khamid, Mother, Abisal and others. “I’ll beg
absolution before God. Then in the Court in distant 1950 year said to the
Judge – millstone between…
We will be very thankful for attention to Indigenous writer Tokhtabiev S.A.
from Ubykh Tribe Sochi Russia- will be Winter Olympic Games in 2014 . He has
been activist for the rights of indigenous people and ethnic minorities since
1988. He has participated in various human rights activities against the
racial discrimination. For instance, after visiting Grozny, Chechnya in 1995,
he initiated first conference for peaceful solution of the conflict. In 1998
he visited President of Chechnya Maskhadov with a proposal to participate in
the Council of Elders of the North Caucasus in order to prevent the second war
in Chechnya. He presented a report on it to the CSCE Commission of the USA
Congress in 2006. In 1996 he was registered as a candidate for presidency in
Russia. He is in rather critical situation due to the fact he is activist for
human rights protection of ethnic tribe Ubykhs (Circassian tribe totally
alienated). The Winter Olympic Games in Sochi 2014 are planned to be carried
out on the territory where Ubykhs had lived for centuries. The are prevented
from coming to the places of their origin.
In October 2008 prof. Tokhtabiev was invited to UN Commission for
indigenous people in Geneva to deliver special report about his Tribe Ubykhs.
We would be obliged to you if provide assistance to Tokhtabiev from Indigenous
Tribe Ubykh-Sochi,Russia, Winter Olympic Games 2014 to save his unique
Indigenous Tribe Ubykh.
On 13 September 2006 prof. Tokhtabiev S.A. was in Washington DS at CSCE
Comission of the USA Congress and at United States Institute of Peace with
report about his new Project .
For confidence and prosperity of the relationship between East and West.
This Tokhtabieva’s Rally will promote the protection of Indigenous Nature and
Global climate stability.
On Saturday-4 October 2008 prof Tokhtabiev from Ubykh-Circassian tribe- have
begun negotiations in Geneva UN under his new project The World Culture
festival of indigenous in Geneva .There will be exhibitions, presentations of
culture of natives of all world. There will be dances, songs, kitchen of
natives .Will be also sales of national crafts. There will be an exhibition in
a museum of Geneva. I ask you to support Tokhtabiev’s Project Culture of
Indigenous of the World in Geneva. Also Tokhtabiev shall be glad to arrive to
you for report about his article in “New Time” 1991 3 “we need Little UN”-has
already been warmly welcomed by the World tribes during his visit Geneva UN in
2008 year. Today there is a sense to return to his Little UN as there has come
deep crisis in international attitudes.
What your opinion? Especially about World festival of indigenous in Geneva in
following year
I am looking forward to hearing from You soon as it will be possible
Tokhtabiev’s СЛЕЗЫ БЕСЛАНА осень 2006
Малика, девочка лет одиннадцати , танцевала со слезами на глазах. Она
кружилась в танце кафа, изображая приливы и отливы морских волн. А перед ней
лежал покрытый марлевым покрывалом Беслан. Он не мог говорить, только глаза
блестели и на кадыке странно подпрыгивала щетина. Девочка прерывала танец,
подходила к нему, вытирала платочком слезы, которые видела только она, а потом
опять танцевала. Музыки не было- вместо нее вентилятор стрекотал, обдувая
кипящее тело.
Девочка приходила к нему каждый день после тихого часа вместе с матерью, тихо
садилась на кончик кровати и теребила марлевку. Он молчал и тогда она опять
танцевала.
Во всей городской больнице Нальчика знали, что только у них двоих совпадает
кровь -редчайший случай в природе- один на миллион, а может и на миллиард. И
только они могли спасти друг друга в этом обезумевшем мире. Но разве бывают
экспромты в Природе? Торг с ней неуместен, как и неуместна шипящая сплетня,
ползущая по коридорам в белых халатах – они родственники, да нет, тихо, они
кровники, да что ты, у них глаза разные – шепчутся листья липы за окном.
Ревет возмущенно Терек высоко в горах, бросается на скалы, но все тщетно -воды
несутся прочь, унося льдинки памяти . Терек помнит как Хасан- прадед Малики-
подкараулил у водопада первую красавицу Беслана – Фаризет. Она пришла за
водой+кувшин выскользнул из рук и разбился+когда они увидели друг друга:
глаза, взгляд, кровь, все упало в бурун крутящейся воды и небо зажгло еще одну
звезду. Леденящие воды Терека перенесли их на другой берег. Кто сказал, что
Боливар не выдержит двоих? Любовь с первого взгляда все выдержит. Погоня
осталась где-то там, за перевалом и вот уже кровники несут к Фаризет своих
первенцев и она кормит их свой грудью и люди- племена забывают свои
смертельные обиды и просят всевышнего продлить ее силы после трех
фетчин(спасительный пирог) .
Далеко спасительные воды Терека , а тело – вот оно, совсем рядом, Малика хочет
его потрогать , остудить +протягивает горсточку снега +но+ Боливар падает в
спасительный снег+он больше не может+, он не выдержал двоих. Льдинки стекают
по марлевке и он благодарно смотрит ей в глаза.
У Малики было несколько осколочных ранений от пехотной мины, которые каждый
месяц взрывались в Толстой-юрт.Беслан все время смотрел на нее, пока она,
потупив глаза, что-то шептала. Он хорошо слышал и видел, но говорить не мог-
губы испеклись и память никак не возвращалась к нему.
-Что ты шепчешь,-прошипел он.
А она шептала тихо-тихо и только мать знала, что она зовет,- папа.папа,папа+
Малика, старшая в семье из девяти: мал-мала, проснулась от визга и стона
Шульги, любимой пастушьей овчарки. В дом ворвались пятеро в комуфляже и масках
на лицах, когда отец совершал утренний намаз. Солнце начало пробивать горизонт
и остальные дети сладко спали. Она видела как отец стоял на
коленях-шептал-молился-просил Всевышнего. Без единого слова они вытащили его
во двор и поставили на колени у сарая. Заблеяла овца в загоне.А потом
автоматная очередь. Отца не стало. За что? Ведь он был простым пастухом.
-За что?-спрашивала она дядю Махмуда, тряся его за ворот пропотевшей от зноя
рубашки. А он лежал в подвале, истекая кровью и молчал. Он пытался сказать,-
это меня должны были+это ошибка+моя хорошая ,- и не мог. Губы задрожали и
капля нечеловеческого пота оторвалась от прогнившей перекладины и упала ей на
ладонь и она все поняла+Махмуд отвернулся и запел поминальный Зикр .
Терек несет свои воды уже по равнине, нет бури восторга в стремительных водах,
осталось что-то холодное и бьющее прямо в цель.
Потом она возвращалась из аптеки и решила сократить дорогу -ведь там мама и
младшенькие. Что-то хрустнуло под ногами. Врачи говорили, что она родилась в
рубашке-мина сработала с опозданием и защитил телеграфный столб. Только
осколки повалили ее на землю.Слава Всевышнему осталась жива, руки -ноги целы,
а осколки вытащим,-шутил хирург,-исключительно будешь танцевать+- и вытащил.
Только один застрял рядом с позвоночником и ждал, чтобы снова опрокинуть ее,
как тогда- у телеграфного столба. И уже никуда от него не спрятаться, не
убежать+
Терек молчит-выдохся Боливар, ему уже не подняться, льдинки памяти растаяли
под палящим Солнцем, скоро Сентябрь+
Беслан работал всего год уполномоченным по правам человека в пограничном
районе. Каждый день ему приходилось разбирать по двадцать, а иногда тридцать
жалоб. Власти косо смотрели на его хождения по мукам-это были кабинеты сытых
чиновников. Он ругался, требовал детские пособия, пенсии.Ну и что? Разве он
чего-то добился, изменил? Как можно накормить ребенка на пособие в 70 рублей в
месяц, если вокруг все безработные.Половину своей месячной зарплаты он
раздавал, но разве на всех хватит. И он не выдержал, написал заявление на
увольнение.
В последний день его работы к нему домой пришло это злополучное письмо. Он
вскрыл странный конверт без обратного адреса. Корявым почерком на пожелтевшем,
в клеточку, листе из ученической тетради было написано,-Ждите,Школа,1
сентября-Беслан. Он сначала не понял, его вызывают в школу 1 сентября+
Оставалось девять дней. Через час самолет уносил его в Москву. За неделю он
обошел все кабинеты, в какие только смог прорваться.
-Пишите,-сухо сказал Председатель антитеррористической комиссии в Верховном
Совете.
– Вы не официальное лицо и даже+как бы Вам объяснить. Вы работаете не в
российской организации.А что касается информации-проверим и примем меры.
Езжайте домой. На месте о вашей поездке знают.
Беслан все понял, он долго стоял и смотрел на ряд телефонов в углу кабинета с
позолотой- как -то странно все они блестели+Он закрыл глаза, ноги стали
ватными, он хотел сказать что-то важное, на его взгляд+но махнул рукой и
вышел+Беслан только теперь понял, что это письмо было предназначено только ему
лично, и только он волен распоряжаться своей жизнью, и он пойдет до конца.
Председатель подошел к окну, отдернул штору с вензилями и долго смотрел на
шпиль Кремля.-Какие эти беспокойные люди-горцы,-подумал он,-и все им
неймется.- Затем он вернулся к столу, развернул календарь и пометил 1
сентября, медленной взял красную трубку и сухо сказал,-информация
подтверждается , да, да,слушаю, понимаю,-потом осторожно положил трубку и
включил музыку.
Консилиум шептался в углу палаты. Профессор-главный хирург стоял поодаль,
рассматривая рентгеновские снимки. Затем тихо пробурчал,- жить будет, но если
захочет. Если нет, все бессмысленно, при таком ожоговом поражении везти
авиацией в Москву бесполезно- он не выдержит, все кончится в самолете. Только
желание жить самого раненого, -закончил он мрачно.
Сознание медленно провалилось, а потом что-то высветилось -ярко, в цвете огня
и стонов. Как он оказался в школе никто нет видел. Его нашли под горящей
стеной. Пулемет бил поверх выкрашенной а небесный цвет панели. Два омоновца
прорвались нему и с трудом расцепили его объятия. Он уже не горел. А под ним
были три девочки-первоклассницы. Запекшиеся детские губы
шептали,-пить,воды,пить+
-Живы, тащи их, я прикрою,- матерился курносый рязанец,-Бог не Малики не было
неделю, Беслан попросил доску и написал,-ГДЕ МОЯ ПРИНЦЕССА-
Ее привезли через час на каталке.
-Ближе+ближе+ближе ,-хрипел он. Они лежали рядом.Он уже знал,что ей не
подняться. Осколок тронулся и разделил позвоночник. Он гладил ее руку и опять
попросил доску и большими буквами написал ТАНЦЫ НЕ ОТМЕНЯЮТСЯ ПРИНЦЕССА. Она
прочитала и улыбнулась
-Папа!-
Беслан отвернулся. Из глаз выбежали две крупные слезы и покатились к
переносице- соединились на горбинке носа в одну большую каплю, которая застыла
от удивления, забыв свое предназначение. А перед ними, на подоконнике, лежали
пуанты -белоснежные, как горизонт Кавказа.
За перевалом, в горном ауле все утомились и крепко уснули. И только за
поворотом, ниже Беслана, где стоял памятник Черси(благородный), Терек клокочет
и яростно бьет соленой пеной-детские слезы-по опоре железнодорожного моста,
вырывая нервные клетки+ Они не умрут и не вернутся туда- в пропахший смертью
спортзал,где детский шепот,-пить,воды, пить,- повторяют обгоревшие стены.
Пить,пить,пить,-несется над замирающими водами Терека в широкую степь.
Они не умрут. Они поднимаются высоко в небо, выше Казбека, выше Эльбруса, выше
звезд, выше Солнца. Они не умрут, их жажда вечна.
Мост восстановят, движение возобновится. За перевалом, в горных аулах с
песнями-танцами люди проснутся и повезут сушеную баранину с фитчинами и
церибоном в Столицу- на заработки. И только легкое дуновение ветра пронесет в
широкую степь, в кукурузные поля, над замирающими водами Терека- вслед
последнему плацкартному вагону, детский шепот,- пить, воды, пить+
Воды, хотя бы глоток,- хрипит Беслан. За окном море из воды и снега, но один
глоток смертелен. Малика знает это. Его гаснущее сознание просит,- пить , один
глоток, моя ласточка+Она молчит, только губы беззвучно шепчут,- папа, папа,
папа+
Сознание покидает его, в последнее мгновение он видит как Терек прорывается к
нему через открытое окно, океан чистой воды несет его туда, где он мальчишкой
первый раз напоролся на карч. Он пьет жадно ледяную воду, ее так много, что
хватит на всех. Он пьет и не может напиться. Жажда сжигает ледяную воду и он
уже не чувствует как угли карча превращаются в золу времени.
Sincerely,
Vice-President International Fund for Indigenous and Ethnic Minorities Abas
Sultan
tel .79287219987,ubukhy@mail.ru
