Грузинскими СМИ также отмечается, что после наводнения в очень тяжелом положении оказался Тбилисский зоопарк. Нижнюю его часть вода уничтожила полностью. Какие-то животные выбралась в город, и по всему Тбилиси в воскресенье шел отлов или отстрел хищников. По предварительной информации, из 600 обитателей зоопарка остались целыми только 300. Среди выживших носорог, слон, бегемот, пингвины и несколько львов, медведей, волков.В Тбилиси случилось ужасное – трагедия и вызов для этой прекрасной страны, для всего Кавказа. Спасая людей от разбушевавшейся стихии, где-то дали приказ отстреливать беззащитных напуганных животных из зоопарка. Утром мне пришло смс – «жуткая история в Тбилиси, то ли люди, то ли звери пострадали больше…».
Скажу сразу, я не люблю зоопарки, в этом мне видится какое-то фантомное воспоминание о спеси египетских фараонов и месопотамских царей, которые ради собственных амбиций и утех, для демонстрации собственной власти и могущества загоняли в клетки и в неволю жирафов, антилоп, гепардов, слонов и медведей, привезенных из разных стран. Были еще и римские кровавые зрелища, где голодных зверей выпускали на арену, натравливая их на пленных или инакомыслящих.
Хотя времена Древнего Рима прошли, и мы знаем прекрасный опыт Даррелла, спасшего ни один вид животных на своем острове, зоопарки производят на меня удручающее впечатление. И в ухоженном природном парке Сиднея, и в не столь ухоженном зоопарке в Москве (я была только в двух зоопарках) – везде в клетках и вольерах звери томятся с потухшим взглядом, им не хватает свободы, пространства, родного ландшафта. Они почему-то должны забавлять публику, которая норовит их то покормить, то разбудить, то сфотографироваться рядом, то чем-то ткнуть…
А если с ними случится непредсказуемая беда, то только единицы готовы быть в ответе за тех, кого приручили, а для многих отстрел разбежавшихся зверей – самый правильный выход из положения.
В этом посте о том, существовали ли на Кавказе табу на истребление диких и домашних животных, как традиция регламентировала поведение охотников, и как общество наказывало тех, кто преступил предел на охоте…
Мировосприятие всех народов Кавказа исходило из целостности живой и неживой природы, их взаимосвязи и взаимообусловленности. Для гармонии во вселенной флора и фауна, мир живых существ и неживых объектов есть то, с чем нельзя не считаться. Люди стремились выстроить порядок не только в своих взаимоотношениях с другими людьми, но и с природой.
Пожалуй, гуманистический рационализм можно считать ведущим принципом ментальности горцев Кавказа во взаимоотношениях с природой. И раз охота и жертвенные животные (петухи, коровы, быки, овцы) были неизбежны, то традиция выработала жесткие правила, сдерживающие человека
У черкесов, выходя на охоту, человек имел право подстрелить только одного бегущего по земле, одного летающего по воздуху и одного плавающего по воде животного. Поэтому черкес брал с собой на охоту только три стрелы. На охоте запрещалось убивать самок, детенышей и особо красивых, крупных животных. Для диких животных и птиц при сборе фруктов и ягод на деревьях, кустарниках оставляли их долю, третью часть.
В чеченской народной этике были выработаны определенные нормы отношения к диким и домашним животным, птицам, земле, лесам, воде и т. д. О домашних животных заботились, не оставляли их голодными, оберегали от диких зверей, держали в тепле и ухаживали. Чеченцы считали, что Всевышний спросит человека о его домашней живности так же, как о нем самом и о его семье.
«Как можно бить бессловесное животное?» – обычно упрекают чеченцы того, кто ударами прогоняет со своего двора случайно забредшую корову. Должный уход за домашними животными, которые зависят от человека, слабы и немощны, не менее важен, чем внимание к гостям. В чеченском фольклоре есть немало сюжетов, когда люди демонстрируют, что не стыдятся ухаживать за своим скотом.
Знаменитый шейх Кунта-хаджи распространял благоговение на природу в целом. Он считал грехом бить животных, даже если скотина забредала в неположенное ей место.
На охоте чеченцы следовали правилам – запрещалось охотиться на животных, у которых ожидается потомство, или когда их детеныши совсем маленькие, запрещалось убивать пасущееся животное. Нельзя было истребить вид какого-либо животного; нельзя было убивать животных больше необходимого для пропитания и категорически запрещалось делать это ради удовольствия.
Нельзя было также убивать животных, обладающих какими-то особенностями – например, необычными метками на шкуре. Чеченцы верили, что животное, чем-то отличающееся от других, имеет особое предназначение. В чеченских адатах существовал один интересный обычай – охотник, убивший 300 диких зверей, обязан был сжечь приклад своего ружья. Это означало, что больше он не является охотником. Народные предания утверждают, что охотник, не сделавший этого, погибал от мести Хозяина Животных.
Чрезмерность на охоте осуждалась и у осетин. Осетины, уходя на охоту, брали с собой три пирога с сыром. В определенном месте они возносили молитвы богу Афсати, покровителю охоты, и просили его дать из своего стада хотя бы невзрачного оленя, козу или другое животное. Каждый убитый зверь воспринимался как дар покровителя охоты. Его не уставали благодарить в своих молитвах.
Тема принципа разумности и достаточности присутствует в том, что в мифологии осетин без разрешения Афсати охотник не может убить ни одного зверя. Охотник убивает только того зверя, которого сам Афсати уже зарезал и съел, а затем воскресил.
Балкарцы и карачаевцы также считали, что нельзя охотиться бессмысленно и уничтожать диких зверей. Убивать белого тура или оленя строго запрещалось. А кто убьет их, тот непременно ослепнет, – говорили старики-охотники. Охотник, убивший пятнистого оленя, будет парализован.
Об охотничьей культуре балкарцев и карачаевцев Н. П. Тульчинский писал: «Горские охотники никогда не стреляли в зверя во время его бега, а всегда в то время, когда зверь стоит или лежит». Если одному охотнику удавалось подстрелить девяносто девять диких животных, то сотое убивать запрещалось. Если охотник нарушит этот запрет, то он непременно погибнет в пути, – говорили старые охотники.
По одной из легенд, известный охотник Болжат убил сотого дикого животного и после этого погиб в Суканоком ущелье. В случае убийства тура или оленя с детенышем охотник мог получить травму на всю жизнь…
Балкарцы и карачаевцы не убивали рысь и чернобурку. Первая вызывала у них страх, так как считалось, что грозное божество смерти, забирающее у людей души (Жан Алыучу), имеет облик рыси (сюлесин). Человек, который убил рысь, должен всю жизнь носить с собой ее коготь, потому что будет сильно мучиться перед смертью, и, для того, чтобы прекратить его мучения, надо показать ему этот коготь. Поэтому существует выражение «Сюлесин сойгьан сюелмез» – «Кого задрала рысь, тот не поправится».
Что касается чернобурки, она обеспечивает изобилие. Убивать чернобурку считали грехом, но если уж такое случалось, брали себе по пучку ее шерсти, веря, что это предохранит дом от всего плохого. До середины ХХ-го века почти в каждом балкарском доме можно было найти кусочек шкуры или пучок шерсти чернобурки. Охотника, убившего слишком много дичи, наказывали: отбирали оружие, лишали почетного звания лучшего охотника и выгоняли из родного аула.
