Черкесский активист Андзор Ахохов, выступивший против Сочи-2014, объявлен в розыск

О том, что он будет объявлен в розыск, Ахохова предупреждали. «Позвонил мне следователь и предложил встретиться, – рассказал он Натпресс. – Мы встретились и поговорили. Я объяснил ему, что помогать следствию в том, чтобы «раскачивать» мое дело по 308 статье (отказ от следственных действий), не стану. Он ответил, что ему стыдно за своих коллег, которые «состряпали» дело, но тут же попросил не обижаться, если он объявит меня в розыск».

На такое заявление активист возразил, что если его силой привезут к следователю, то он вообще разговаривать не будет, не говоря уже о том, чтобы что-то подписывать. «Меня уже переломали всего», – напомнил он день своего первого задержания в феврале прошлого года. Тогда его жестоко избили и подвергли пыткам. «Теперь за то, что со мной так обошлись, – продолжил он, – меня же делают и виноватым. И при этом настаивают, на том, чтобы я к ним ходил и помогал им делать меня виноватым».

В нынешнем деле Ахохова акция протеста, организованная им 7 февраля – вроде бы пройденный этап. Однако там остается хорошо ощутимая составляющая. Активист своей акцией посмел выразить мнение большинства черкесов – и не только их – по самому любимому и дорогому детищу главы Российского государства Владимира Путина. А этого делать было никак нельзя. И теперь именно это, вероятно, определяет то, как СК ведет следствие по его побоям и пыткам.

По мнению политолога Авраама Шмулевича, который принимает деятельное участие в судьбе черкесского активиста, само по себе обвинение, которое СК выдвигает сейчас против Андзора Ахохова, абсурдно. Во-первых, когда сотрудники ведомства шли к нему по месту прописки, они знали, что Ахохов там не живет. Во-вторых и главных, потерпевший, которого избили и пытали, не может проходить в деле в качестве свидетеля. «Даже при Сталине не было такого», – подчеркнул Шмулевия в интервью для Натпресс.

Понятно, что такого, мягко говоря, своеобразного хода досудебного разбирательства Ахохов долго терпеть не мог. Он начал избегать общения со следователем, перестал являться на его вызовы. Этого, кажется, и добивался сотрудник СК, занимающийся его делом. Теперь, очевидно, он будет ждать ареста, после чего можно начинать фальсификацию уголовное дело практически по любой статье, например, за отказ от дачи показаний.

«Я заявляю, что не отказываюсь и никогда не отказывался от данных мною показаний относительно обстоятельства моего незаконного задержания и примененных по отношению ко мне незаконных методов физического воздействия, – написал Андзор Ахохов в ответ на принятые против него меры в заявлении, направленном руководству СК. – Я хочу и требую, чтобы виновные в этом были наказаны по закону и готов сделать для этого все от меня зависящее».

«Я требую объективного разбирательства, – продолжил он пояснение своей позиции в этом заявлении, – отказываюсь от сотрудничества с теми следователями, которые ведут это дело сейчас – так как они лишь заметают следы, запутывают следствие и ведут его в оскорбительной для меня форме. Я требую привлечения к делу работников, не находящихся в подчинении прокуратуры КБР, и готов сотрудничать только с ними».

«Раньше при Сталине неугодных людей обвиняли в том, что они английские или эфиопские шпионы, – прокомментировал также Шмулевич. – В нынешнее время по отношению к таким людям, занимающим общественную позицию, причем чаще всего совершенно законную, власти фальсифицируют дела, такие как против Ахохова. И бороться против этого можно лишь тем, что «поднимать шум» – журналистам, общественности».

Отметим, ранее 17 декабря 2014 года черкесская общественность распространила заявление в поддержку Андзора Ахохова. Его подписали 65 человек. И вообще данное дело с самого начала оказалось резонансным не только для России, но и международного уровня. Были акции протеста, публикации с разъяснениями. А спецслужбы действительно больше всего боятся огласки.

Аслан Шаззо, Natpress